терял надоевшие маски, впивался в чужие запястья,

терял надоевшие маски, впивался в чужие запястья,
зубами на коже рисуя резные браслеты укусов,
тетрадку ладоней раскрасил кусочками счастья -
в коробке для ценного хлама давно уже пусто.

дождит, барабанит по жести - промокшие крыши
прорезали сумрак блестящей и тонкой цепочкой.
шуршание капель сквозь крепкие сны еле слышно,
и звук растворяется в чёрной чернильнице ночи.

лишь звёздные пчёлы накрыли цветок небосвода -
пыльца полумесяца, хмель утомлённого солнца,
и в небе пульсируют молнии - рваная тёмная тога -
как будто запаянный в колбу серебряный стронций.

а сны, дорогая моя, в непогоду особенно ярки:
цветные крупинки песка, отголоски дождей, и
(ты пьёшь меня жадно, становится сухо и жарко)
бумажный корабль, исчезающий в море надежды.