Он был немногословен. В нем была какая-то особая горячность. Щедрый и расчетливый, самоуверенный

Он был немногословен. В нем была какая-то особая горячность. Щедрый и расчетливый, самоуверенный и отзывчивый, доброжелательный и хладнокровный. И он был настоящий. Он мог пить чачу с икрой, забрасывать носки под кресло, за диван. Он вечно ронял и разбивал флаконы моих духов, пил перед сном кислее молоко и не любил бриться. Но даже в этих заурядных, не самых лучших и полезных чертах я видела необычайно милую и притягательную естественность. Отрицательное вообще привлекает больше положительного. Яркое, роковое...